Глава 11.
В Южной Америке, в Зачарованной Земле, мы могли бы переправляться
вплавь через реку, и в мочеточник Тайлера заплыли бы маленькие рыбки. У них
острые цепкие плавники, которые выталкивают назад воду, поэтому рыбки
взобрались бы вглубь по Тайлеру, оборудовали бы себе гнездо и приготовились
бы метать икру. Бывает много вещей хуже того, как мы проводим эту субботнюю
ночь.
- Нет ничего хуже того, - заметил Тайлер. - Что мы сделали с мамой
Марлы.
Я говорю: "Заткнись!"
Тайлер говорит - французское правительство могло бы отправить нас в
подземный комплекс за пределами Парижа, где даже не хирурги, а
техники-недоучки отрезали бы нам веки для испытания токсичности дубильного
аэрозоля.
- Бывает и такое, - говорит Тайлер. - Почитай газеты.
Самое худшее, - я-то знаю, что Тайлер учинил с мамой Марлы, но ведь в
первый раз с момента нашего знакомства у Тайлера появились живые оборотные
средства. Тайлер урвал настоящие деньги. Позвонили из Нордсторма и оставили
заказ на две сотни кусков дорогостоящего туалетного мыла сроком до
рождества. Если они заберут его по договорной цене в двадцать баксов за
кусок, - у нас будут деньги, чтобы погулять субботней ночью. Деньги, чтобы
починить утечку в газопроводе. Пойти на танцы. Если в дальнейшем не надо
будет заботиться о деньгах - я смогу уйти с работы.
Тайлер называет себя Мыловаренной Компанией на Пэйпер-Стрит. Люди
говорят, что его мыло - самое лучшее.
- Хотя могло быть и хуже, - замечает Тайлер. - Ты бы по ошибке съел
маму Марлы.
Со ртом, набитым "цыплЈнком Кунга Пао", я могу выговорить только -
"Заткнись к чертям!"
Эту субботнюю ночь мы проводим на переднем сиденье "импалы", модели
1968-го года, сидим в двух креслах в первом ряду стоянки подержанных машин.
Мы с Тайлером разговариваем, пьЈм пиво из банок, и переднее сиденье этой
"импалы" побольше, чем диваны у некоторых. Эта часть бульвара вся уставлена
машинами, в бизнесе такую стоянку называют "стоянкой движков", машины здесь
стоят до двухста долларов, и целый день ребята-цыгане, которые держат эти
стоянки, торчат по своим оклеенным фанерой офисам неподалЈку и курят длинные
тонкие сигары.
Все машины здесь - те драндулеты, на которых катались ребята во время
учЈбы в колледже: "гремлины" и "пэйсеры", "мэйверики" и "хорнеты", "пинто",
грузовички-пикапы "интернешнл харвестер", "камаро" и "дастеры" с пониженной
подвеской, "импалы". Машины, которые хозяева сначала любили, а потом
выбросили на свалку. Животные в загоне. Платья подружки невесты в
секонд-хенде Гудвилла. Со вмятинами, следами серой, красной, чЈрной
грунтовки на боках, с кусками замазки на корпусе, который никто уже не
придЈт полировать. Пластик под дерево, кожзаменитель, хромированный пластик
салонов. Ребята-цыгане даже не запирают двери автомобилей на ночь. Фары
машин, проезжающих по бульвару, освещают цену, выведенную краской на большом
выгнутом ветровом стекле "импалы" марки "Кинемаскоп". Написано - "США". Цена
- девяносто восемь долларов. Изнутри она читается как "восемьдесят девять
центов". Ноль, ноль, точка, восемь, девять. Америка просит вас позвонить.
Большинство машин здесь продаются по цене около ста долларов, у каждой
на лобовом стекле, у места водителя, прикреплено торговое соглашение - "КАК
ЕСТЬ".
Мы выбрали "импалу", потому что, если уж нам придЈтся провести ночь в
машине, это должна быть машина с самыми большими сиденьями.
Мы давимся китайской дрянью, потому что не можем вернуться домой. Было
два выбора - либо переночевать здесь, либо проторчать всю ночь в ночном
дэнс-клубе. Мы не пошли в ночной клуб. Тайлер говорит - музыка там настолько
громкая, - особенно ритм-секция, - что она насилует его биоритмы. В
последний раз, как мы туда ходили, Тайлер сказал, что громкая музыка его
укатала. Плюс ко всему - в шуме невозможно разговаривать, - поэтому после
пары стаканов любой посетитель начинает чувствовать себя центром внимания, -
правда, полностью отрезанным от общения с окружающими.
Ты - труп из таинственного английского детектива.
Сегодня мы ночуем в машине, потому что Марла вломилась в дом и
грозилась вызвать полицию, чтобы меня арестовали за то, что я приготовил еЈ
мать, потом с грохотом понеслась по комнатам, подняв крик, что я - вампир и
каннибал, пиная стопки "Ридерс Дайджест" и "Нейшнл Джеогрефик", - и я
оставил еЈ там, в скорлупе дома.
Сейчас, после инцидента с еЈ умышленным самоубийством при помощи
снотворного "Ксенекс" в Отеле Риджент, трудновато мне представить, как Марла
будет звонить в полицию, но Тайлер сказал, что неплохо будет переночевать
снаружи. Просто на всякий случай.
На случай, если Марла сожжЈт дом.
На случай, если Марла выберется и вернЈтся с пушкой.
На случай, если Марла осталась в доме.
Просто на всякий случай.
Я пытаюсь сосредоточиться:
Глядя на белый лик луны,
ЗвЈзды никогда не злятся:
Ля-ля-ля, конец.
Сейчас, когда по бульвару проезжают машины, когда я сижу с пивом в руке
в "импале", перед тяжЈлым, холодным рулЈм марки "Бэйклайт", диаметром где-то
в три фута, и потрескавшееся виниловое сиденье колет мне задницу сквозь
ткань джинсов, Тайлер говорит:
- ЕщЈ разок. В точности расскажи мне, что произошло.
Неделями я не обращал внимания, чем занимается Тайлер. Однажды я пошЈл
с ним в офис Вестерн Юнион и увидел, как Тайлер отправляет телеграмму матери
Марлы.
"УЖАСНЫЕ МОРЩИНЫ ТЧК ПОЖАЛУЙСТА ПОМОГИ ТЧК".
Тайлер показал клерку читательский билет Марлы и подписался Марлой на
телеграфном бланке, потом прикрикнул на клерка: мол, да, Марлой могут иногда
звать и парня, а клерку следует заниматься своим делом.
Когда мы выходили из Вестерн Юнион, Тайлер сказал, что если я ему друг
- то должен ему доверять. Мне незачем знать, для чего всЈ это, сказал Тайлер
и потащил меня в "Гарбонзо" на порцию горохового супа.
На самом деле меня насторожила вовсе не телеграмма, а то, как это не
клеилось с обычной манерой поведения Тайлера. Никогда и ни за что Тайлер не
платил. Чтобы достать одежду, он просто шЈл в тренажЈрные залы и отели и
забирал вещи из бюро находок, выдавая за свои. Это лучше, чем поступать как
Марла, которая ходила в прачечную "Лаундромэтс" воровать джинсы из сушилок,
и продавала их по двенадцать долларов за пару в пунктах скупки подержанного
белья. Тайлер никогда не ел в ресторанах, - а у Марлы никогда не было
морщин.
Без всякой видимой причины Тайлер отослал матери Марлы
пятнадцатифунтовую коробку шоколада.
"ЕщЈ одна вещь похуже сегодняшней субботней ночи", - рассказывает мне в
"импале" Тайлер. - "Это бурый паук-крестоносец. При укусе он вводит не
просто животный яд, а энзим или кислоту, которая растворяет ткань в области
укуса, буквально растапливает тебе руку или лицо". Тайлер прятался с начала
вечера, с начала всех этих происшествий. Марла показалась у дома. Даже не
постучавшись, склоняется у парадного входа и кричит:
- Тук-тук!
Я читаю "Ридерс Дайджест" на кухне. Я полностью отчуждЈн.
Марла орЈт:
- Тайлер, ты дома?
Я кричу: "Тайлера дома нет".
Марла орЈт:
- Не будь уродом!
Тут я подхожу к парадной двери. Марла стоит в фойе с пакетом срочной
почты "Федерал Экспресс" и говорит:
- Мне нужно положить кое-что в твою морозилку.
Я преграждаю ей дорогу на кухню и говорю: "Нет".
"Нет".
"Нет".
"Нет".
Не хватало ещЈ, чтобы она начала складировать в доме своЈ барахло.
- Но, тыковка, - возражает Марла, - У меня же нет холодильника в отеле,
а ты говорил - можно!
Нет, не говорил. ЕщЈ чего - чтобы Марла начала вселяться в дом,
втаскивая по куску дерьма в каждый свой визит.
Марла распечатывает пакет "Федерал Экспресс" на кухонном столе и
вытаскивает что-то белое в упаковках вроде тех, в которые Стирофоум пакует
арахис, и трясЈт этой белой дрянью перед моим носом.
- Это - не дерьмо, - заявляет она. - Так ты говоришь о моей матери, -
поэтому пошЈл ты!
То, что Марла вытащила из пакета, похоже на те целлофановые кульки с
белым веществом, из которого Тайлер вытапливал сало для приготовления мыла.
- Могло быть и хуже, - говорит Тайлер. - Ты бы случайно съел то, что
было в одном из этих кульков. Проснулся бы раз среди ночи, выдавил бы белую
массу, добавил бы сухой смеси лукового супа "Калифорния", - и съел бы это
всЈ одним духом, с картофельными чипсами. Или брокколями.
Больше всего на свете, когда я и Марла стояли на кухне, мне не
хотелось, чтобы Марла лезла в морозилку.
Я спросил еЈ - зачем ей эта белая дрянь?
- Для парижских губ, - ответила Марла. - Когда стареешь - губы
втягиваются в рот. Я сохраняю их при помощи коллагеновых инъекций. В твоей
морозилке у меня будет почти тридцать фунтов коллагена.
Я спрашиваю - ей нужны настолько большие губы?
Марла отвечает, что еЈ больше волнует сама операция.
"Та вещь в пакете "Федерал Экспресс", - рассказываю я Тайлеру в
"импале". - "Это то же самое, из чего мы делали мыло. С того времени, как
силикон был признан опасным, коллаген стал самым насущным препаратом,
инъекцию которого можно сделать, чтобы разгладить морщины или подкачать
тонкие губы и впалые щЈки. Как объяснила Марла, самый дешЈвый коллаген можно
получить из стерилизованного и обработанного говяжьего жира, но такой
дешЈвый коллаген не задерживается в теле надолго. Когда тебе делают
инъекцию, к примеру, в губы, - твой организм отторгает его и начинает
выводить из тканей. И через шесть месяцев у тебя снова будут тонкие губы".
"Самый лучший коллаген", - рассказала Марла. - "Это твой собственный
жир, откачанный из бЈдер, обработанный и очищенный, и потом закачанный
обратно в губы или куда нужно. Такой коллаген сохранится".
Эта гадость в морозилке у меня дома была коллагеновым фондом доверия
Марлы. Каждый раз, когда у еЈ мамочки наростал лишний жир, она его
высасывала и упаковывала. Марла сказала, что этот процесс называют
"подборкой". Если мамочке самой этот коллаген не был нужен - она отправляла
пакеты Марле. У самой Марлы жира никогда не было, и еЈ мама считала, что
родственный коллаген для Марлы будет лучше дешЈвого коровьего.
Свет фонарей с бульвара падает на Тайлера сквозь торговое соглашение на
стекле и отпечатывает на его щеке слова "КАК ЕСТЬ".
- Пауки, - говорит Тайлер. - Могут отложить яйца, а их личинки пророют
ходы у тебя под кожей. Вот такой паршивой может стать твоя жизнь.
Теперь мой "цыплЈнок Элмонда" в горячем жирном соусе кажется на вкус
чем-то откачанным из бЈдер матери Марлы.
Именно тогда, стоя на кухне с Марлой, я понял, что делал Тайлер.
"УЖАСНЫЕ МОРЩИНЫ".
Я говорю: "Марла, тебе не стоит заглядывать в морозилку".
Марла спрашивает:
- Чего-чего не стоит?
- Мы же не ели красное мясо, - говорит мне Тайлер в "импале", и он не
мог приготовить мыло из куриного жира, оно бы не загустело в кусок.
- Эта вещь, - говорит Тайлер. - Принесла нам удачу. Этим коллагеном мы
оплатили аренду дома.
Я говорю - тебе нужно было предупредить Марлу. Теперь она считает, что
это сделал я.
- Омыление, - говорит Тайлер. - Это химическая реакция, благодаря
которой получается хорошее мыло. Куриный жир не поможет, как и любой другой
жир с избытком соли.
- Послушай, - говорит Тайлер. - Нам нужно оплатить большой счЈт. Нам бы
снова послать мамочке Марлы шоколада, - и можно даже немного пирожных.
"Не думаю, что теперь это сработает".
В конце концов, Марла всЈ-таки заглянула в морозилку. Ну ладно,
сначала-то была маленькая потасовка. Я пытаюсь еЈ остановить, и пакет,
который она держала в руках, выскальзывает на пол, расплЈскивается по
линолеуму, и мы вместе поскальзываемся в белой жирной массе, и с отвращением
поднимаемся с пола. Я обхватил Марлу за пояс сзади, еЈ тЈмные волосы хлещут
меня по лицу, еЈ руки прижаты к бокам, а я повторяю снова и снова: "Это не
я". "Это не я".
"Я этого не делал".
- Моя мама! Ты всю еЈ разлил!
"Нам нужно было приготовить мыло", - говорю я, уткнувшись лицом в еЈ
ухо. - "Нам нужно было постирать мои штаны, оплатить аренду, починить утечку
в газопроводе. Это не я".
"Это Тайлер".
Марла кричит:
- О чЈм ты говоришь? - и рвЈтся из своей юбки. Я на четвереньках
пытаюсь выбраться из жирного пятна на полу, сжимая в руке юбку Марлы из
индийского хлопка с тиснением, а Марла в трусиках, остроносых туфлях "Филз"
и крестьянской блузе рвЈтся к холодильнику, открывает его морозилку - и
внутри нет коллагенового фонда доверия.
Внутри только две старых батарейки для фонарика - и всЈ.
- Где она?
Я уже ползу от Марлы и холодильника, пятясь назад спиной, мои руки
соскальзывают, туфли скользят по линолеуму, и моя задница оставляет чисто
вытЈртую полосу на грязном полу. Я заслоняюсь юбкой, потому что не
осмеливаюсь взглянуть ей в лицо, когда рассказываю.
Правду.
Мы сварили мыло из этого. Из неЈ. Из матери Марлы.
- Мыло?!
"Мыло. Кипятишь жир. Смешиваешь со щЈлоком. Получаешь мыло".
Когда Марла начинает кричать, я бросаю ей в лицо юбку и бегу.
Поскальзываюсь. Бегу.
Марла гоняется за мной туда и сюда по первому этажу, мы притормаживаем
на поворотах коридоров, врезаемся по инерции в оконные рамы.
Поскальзываемся.
Оставляем жирные, грязные от половой пыли отпечатки рук на цветочных
обоях, падаем и скользим на руках, снова встаЈм, бежим дальше.
Марла кричит:
- Ты сварил мою маму!
Тайлер сварил еЈ маму.
Марла кричит, постоянно цепляясь ногтями за мою спину.
Тайлер сварил еЈ маму.
- Ты сварил мою маму!
Входная дверь всЈ ещЈ нараспашку.
И вот я вылетел сквозь эту дверь, а Марла орала в проЈм позади меня. На
бетонном тротуаре мои ноги перестали скользить, так что я просто бежал и
бежал. Пока, наконец, я не разыскал Тайлера, - или он разыскал меня, - и не
рассказал ему, что произошло.
У каждого по банке пива, Тайлер и я раскинулись на сиденьях машины, - я
на переднем. Марла, наверное, до сих пор в доме, бросается журналами в стены
и орЈт, какой я мудак и чудовище, двуличный капиталист, вонючий ублюдок.
Мили ночи между мной и Марлой грозят насекомыми, меланомой и плотоядными
вирусами. А тут, где я, - не так уж и плохо.
- Когда в человека попадает молния, - рассказывает Тайлер. - Его голова
превращается в тлеющий бейсбольный мяч, а змейка на ширинке намертво
заваривается.
Я интересуюсь: "Сегодня вечером мы уже достигли крайней черты?"
Тайлер откидывается назад и спрашивает:
- Если бы Мэрилин Монро сейчас была жива - что бы она делала?
Я говорю: "Спокойной ночи".
С потолка свисает светильник, и Тайлер говорит:
- Царапалась бы в крышку гроба.
Подписаться на:
Комментарии к сообщению (Atom)
Комментариев нет:
Отправить комментарий